Неточные совпадения
То же самое думал ее сын. Он провожал ее глазами до тех пор, пока не скрылась ее грациозная фигура, и улыбка остановилась на его лице. В
окно он видел, как она
подошла к брату, положила ему руку на руку и что-то оживленно начала говорить ему, очевидно о чем-то не имеющем ничего общего с ним, с Вронским, и ему ото показалось досадным.
Одевшись,
подошел он
к зеркалу и чихнул опять так громко, что подошедший в это время
к окну индейский петух —
окно же было очень близко от земли — заболтал ему что-то вдруг и весьма скоро на своем странном языке, вероятно «желаю здравствовать», на что Чичиков сказал ему дурака.
Чичиков тоже устремился
к окну.
К крыльцу
подходил лет сорока человек, живой, смуглой наружности. На нем был триповый картуз. По обеим сторонам его, сняв шапки, шли двое нижнего сословия, — шли, разговаривая и о чем-то с <ним> толкуя. Один, казалось, был простой мужик; другой, в синей сибирке, какой-то заезжий кулак и пройдоха.
Он был не глуп; и мой Евгений,
Не уважая сердца в нем,
Любил и дух его суждений,
И здравый толк о том, о сем.
Он с удовольствием, бывало,
Видался с ним, и так нимало
Поутру не был удивлен,
Когда его увидел он.
Тот после первого привета,
Прервав начатый разговор,
Онегину, осклабя взор,
Вручил записку от поэта.
К окну Онегин
подошелИ про себя ее прочел.
Карл Иваныч подтвердил мои слова, но умолчал о сне. Поговорив еще о погоде, — разговор, в котором приняла участие и Мими, — maman положила на поднос шесть кусочков сахару для некоторых почетных слуг, встала и
подошла к пяльцам, которые стояли у
окна.
Они
подошли к дому; то был действительно трактир Меннерса. В раскрытом
окне, на столе, виднелась бутылка; возле нее чья-то грязная рука доила полуседой ус.
Во все время этой сцены Андрей Семенович то стоял у
окна, то ходил по комнате, не желая прерывать разговорa; когда же Соня ушла, он вдруг
подошел к Петру Петровичу и торжественно протянул ему руку.
К удивлению Самгина все это кончилось для него не так, как он ожидал. Седой жандарм и товарищ прокурора вышли в столовую с видом людей, которые поссорились; адъютант сел
к столу и начал писать, судейский, остановясь у
окна, повернулся спиною ко всему, что происходило в комнате. Но седой
подошел к Любаше и негромко сказал...
Подойдя к столу, он выпил рюмку портвейна и, спрятав руки за спину, посмотрел в
окно, на небо, на белую звезду, уже едва заметную в голубом, на огонь фонаря у ворот дома. В памяти неотвязно звучало...
Смахивая платком слезы, она ушла. Самгин
подошел к запотевшему
окну, вытер стекло и приложился
к стеклу лбом, вспоминая: когда еще он был так взволнован? Когда Варвара сделала аборт?
— Сказано: нельзя смотреть! — тихо и лениво проговорил штатский,
подходя к Самгину и отодвинув его плечом от
окна, но занавеску не поправил, и Самгин видел, как мимо
окна, не очень быстро, тяжко фыркая дымом, проплыл блестящий паровоз, покатились длинные, новенькие вагоны; на застекленной площадке последнего сидел, как тритон в домашнем аквариуме, — царь.
— Случай — исключительный, — сказал доктор, открывая
окна; затем
подошел к столу, налил стакан кофе, походил по комнате, держа стакан в руках, и, присев
к столу, пожаловался...
В
окно смотрели три звезды, вкрапленные в голубоватое серебро лунного неба. Петь кончили, и точно от этого стало холодней. Самгин
подошел к нарам, бесшумно лег, окутался с головой одеялом, чтоб не видеть сквозь веки фосфорически светящегося лунного сумрака в камере, и почувствовал, что его давит новый страшок, не похожий на тот, который он испытал на Невском; тогда пугала смерть, теперь — жизнь.
Она встала,
подошла к запотевшему
окну, а Самгин, глядя на голые ноги ее, желтые, как масло, сказал...
На стене, по стеклу картины, скользнуло темное пятно. Самгин остановился и сообразил, что это его голова, попав в луч света из
окна, отразилась на стекле. Он
подошел к столу, закурил папиросу и снова стал шагать в темноте.
Идя садом, он увидал в
окне своей комнаты Варвару, она поглаживала пальцами листья цветка. Он
подошел к стене и сказал тихонько, виновато...
Кутузов, задернув драпировку, снова явился в зеркале, большой, белый, с лицом очень строгим и печальным. Провел обеими руками по остриженной голове и, погасив свет, исчез в темноте более густой, чем наполнявшая комнату Самгина. Клим, ступая на пальцы ног, встал и тоже
подошел к незавешенному
окну. Горит фонарь, как всегда, и, как всегда, — отблеск огня на грязной, сырой стене.
— Я давно не
подходил к вашему
окну, — произнес потрясенный рассказом Ива Стильтон, — давно… очень давно. Но мне теперь кажется, что там все еще горит зеленая лампа… лампа, озаряющая темноту ночи… Простите меня.
Она
подходила то
к одному, то
к другому
окну, задумчиво смотрела на дорогу, потом с другой стороны в сад, с третьей на дворы. Командовали всей прислугой и распоряжались Василиса и Яков, а Савелий управлялся с дворней.
Райский
подошел сначала
к одному, потом
к другому
окну. Из
окон открывались виды на поля, деревню с одной стороны, на сад, обрыв и новый дом с другой.
Он обошел весь сад, взглянул на ее закрытые
окна,
подошел к обрыву и погрузил взгляд в лежащую у ног его пропасть тихо шумящих кустов и деревьев.
Он
подошел к выставленному
окну и отворил его.
В это время арестанты уж все прошли через двор, и женщины, переговаривавшиеся с ними, отошли от
окон и тоже
подошли к Масловой. Первая
подошла пучеглазая корчемница с своей девочкой.
Меньшов
подошел тоже
к окну и тотчас же начал рассказывать, сначала робко поглядывая на смотрителя, потом всё смелее и смелее; когда же смотритель совсем ушел из камеры в коридор, отдавая там какие-то приказания, он совсем осмелел.
Федор Павлович стоял близ
окна, по-видимому, в задумчивости, вдруг он вздернул голову, чуть-чуть прислушался и, ничего не услыхав,
подошел к столу, налил из графина полрюмочки коньячку и выпил.
В его голове болезненный чад, соображение еще дремлет, но вот он в саду,
подходит к освещенным
окнам и слышит страшную весть от барина, который, конечно, ему обрадовался.
Тихо, раздельными неслышными шагами
подошел он
к окну и поднялся на цыпочки.
«Да вон она, говорю (
подошел я
к окну, сам весь высунулся), вон она в кусте-то, смеется вам, видите?» Поверил вдруг он, так и затрясся, больно уж они влюблены в нее были-с, да весь и высунулся в
окно.
Известие страшно потрясло Алешу. Он пустился
к трактиру. В трактир ему входить было в его одежде неприлично, но осведомиться на лестнице и вызвать их, это было возможно. Но только что он
подошел к трактиру, как вдруг отворилось одно
окно и сам брат Иван закричал ему из
окна вниз...
Когда, на другой день утром, я стал
подходить к знакомому домику, меня поразило одно обстоятельство: все
окна в нем были растворены, и дверь тоже была раскрыта; какие-то бумажки валялись перед порогом; служанка с метлой показалась за дверью.
В небольшой комнатке, куда я вошел, было довольно темно, и я не тотчас увидел Асю. Закутанная в длинную шаль, она сидела на стуле возле
окна, отвернув и почти спрятав голову, как испуганная птичка. Она дышала быстро и вся дрожала. Мне стало несказанно жалко ее. Я
подошел к ней. Она еще больше отвернула голову…
В двенадцать приходил военный губернатор; не обращая никакого внимания на советников, он шел прямо в угол и там ставил свою саблю, потом, посмотревши в
окно и поправив волосы, он
подходил к своим креслам и кланялся присутствующим.
Я свою дожил и плетусь теперь под гору, сломленный и нравственно «изувеченный», не ищу никакой Гаетаны, перебираю старое и память о тебе встретил радостно… Помнишь угольное
окно против небольшого переулка, в который мне надобно было заворачивать, ты всегда
подходила к нему, провожая меня, и как бы я огорчился, если б ты не
подошла или ушла бы прежде, нежели мне приходилось повернуть.
Вот кто-то показался по дороге — это козак! И тяжело вздохнул узник. Опять все пусто. Вот кто-то вдали спускается… Развевается зеленый кунтуш… горит на голове золотой кораблик… Это она! Еще ближе приникнул он
к окну. Вот уже
подходит близко…
Подходят кому надо
к окну, стучат.
Завсегдатаи «вшивой биржи». Их мало кто знал, зато они знали всех, но у них не было обычая подавать вида, что они знакомы между собой. Сидя рядом, перекидывались словами, иной
подходил к занятому уже столу и просил, будто у незнакомых, разрешения сесть. Любимое место подальше от
окон, поближе
к темному углу.
Раз, когда он стоял так у
окна,
к нему
подошла Харитина, обняла его молча и вся точно замерла. Он с удивлением посмотрел на нее.
А Григорий Иванович молчал. Черные очки его смотрели прямо в стену дома, в
окно, в лицо встречного; насквозь прокрашенная рука тихонько поглаживала широкую бороду, губы его были плотно сжаты. Я часто видел его, но никогда не слыхал ни звука из этих сомкнутых уст, и молчание старика мучительно давило меня. Я не мог
подойти к нему, никогда не
подходил, а напротив, завидя его, бежал домой и говорил бабушке...
Однажды, собравшись с духом, я
подошел к его
окну и спросил, едва скрывая волнение...
Удивленная мать с каким-то странным чувством слушала этот полусонный, жалобный шепот… Ребенок говорил о своих сонных грезах с такою уверенностью, как будто это что-то реальное. Тем не менее мать встала, наклонилась
к мальчику, чтобы поцеловать его, и тихо вышла, решившись незаметно
подойти к открытому
окну со стороны сада.
Подошел я
к этому самому
окну, отвернул гардину-то, глядь, а ты там стоишь, прямо на меня смотришь…
Когда наконец они повернули с двух разных тротуаров в Гороховую и стали
подходить к дому Рогожина, у князя стали опять подсекаться ноги, так что почти трудно было уж и идти. Было уже около десяти часов вечера.
Окна на половине старушки стояли, как и давеча, отпертые, у Рогожина запертые, и в сумерках как бы еще заметнее становились на них белые спущенные сторы. Князь
подошел к дому с противоположного тротуара; Рогожин же с своего тротуара ступил на крыльцо и махал ему рукой. Князь перешел
к нему на крыльцо.
Оставшись один на перекрестке, князь осмотрелся кругом, быстро перешел через улицу, близко
подошел к освещенному
окну одной дачи, развернул маленькую бумажку, которую крепко сжимал в правой руке во всё время разговора с Иваном Федоровичем, и прочел, ловя слабый луч света...
— Повертка
к Чистому болоту выпала, — объяснил он, нерешительно
подходя к саням. — Ночью-то, пожалуй, болото и не переехать… которые
окна еще не застыли, так в них попасть можно. Тут сейчас будет старый курень Бастрык, а на нем есть избушка, — в ней, видно, и заночуем. Тоже и лошадь затомилась: троих везет…
Тем временем они перешли перелесок и остановились. Старик тихо
подошел к темным
окнам хаты, присел на завалинку и стал вслушиваться.
Розанов,
подойдя к калитке этого дома, поискал звонка, но никакого признака звонка не было. Доктор отошел немного в сторону и посмотрел в
окно верхнего этажа. Сквозь давно не мытые стекла на некоторых
окнах видны были какие-то узлы и подушки, а на одном можно было отличить две женские фигуры, сидевшие спиною
к улице.
Отец все еще не возвращался, и мать хотела уже послать за ним, но только что мы улеглись в карете, как
подошел отец
к окну и тихо сказал: «Вы еще не спите?» Мать попеняла ему, что он так долго не возвращался.
Катенька, Любочка и Володя посмотрели на меня в то время, как Jérôme за руку проводил меня через залу, точно с тем же выражением, с которым мы обыкновенно смотрели на колодников, проводимых по понедельникам мимо наших
окон. Когда же я
подошел к креслу бабушки, с намерением поцеловать ее руку, она отвернулась от меня и спрятала руку под мантилью.
— Еще бы! Бунт такой на меня подняли, когда я запретил было им
к окнам-то
подходить: «Что, говорят, ты свету божьего, что ли, нас лишаешь!» Хорош у них свет божий!
— Вы
к окнам не смейте
подходить, когда арестанты на дворе гуляют! — сказал он арестанткам.